Work Text:
Было хорошо, было так легко,
Но на шею бросили аркан,
Солнечный огонь атмосферы бронь
Пробивал, но не пробил туман
Санкт-Петербург всегда был горячей точкой. С самого момента своего основания. Точнее, еще даже раньше — эти болота славились своей нечистой силой; но людей-то здесь до основания города почти не было, поэтому ангельское воинство практически не совалось в эти негостеприимные земли, лишь изредка посылая летучий отряд — напомнить бесам о своем существовании.
И мертвый месяц еле освещает путь,
И звезды давят нам на грудь — не продохнуть,
И воздух ядовит, как ртуть, нельзя свернуть, нельзя шагнуть,
И не пройти нам этот путь в такой туман
Иоасаф поправил на поясе огненный меч (дезактивированный и на предохранителе — еще не хватало нарубить в лапшу собственные ризы), поддернул ремень автомата, переброшенный наискосок через плечо. «Калашников» смотрел стволом вниз, чтобы его при необходимости можно было моментально выхватить в боевую позицию.
На шее ангела болталась дыхательная маска — от ядовитых бесовских миазмов и испарений. Это не был полноценный противогаз; глаза она не защищала, для них предназначались специальные очки-визор со сменными стеклами, которые можно было переключать одним нажатием пальца. Хитрая разработка научно-технического департамента: на разные типы нечисти — разные стекла. Сейчас Иоасаф предпочел спрятать их все и смотрел на мир невооруженным, так сказать, взглядом.
А куда шагнуть? Бог покажет путь,
Бог для нас всегда бесплотный вождь,
Нас бросает в дрожь, вдруг начался дождь,
Нас добьет конкретный сильный дождь
— Готов, брате? — буднично спросил... спросила соседка по строю. Тавифа, вспомнил Иоасаф ее имя.
— С Божьей помощью, сестро, — ответил он просто, не найдя других подходящих слов.
Тавифа кивнула и вернулась к проверке каких-то ремешков и кармашков — ее ризы были скроены немного иначе, чем у него. Скосив взгляд на ее рукав, Иоасаф пересчитал нашивки — выходило, что сестра гораздо опытнее его самого, и, пожалуй, в бою стоило ее держаться.
И месяц провоцирует нас на обман,
И испарение земли бьет, как дурман,
И каждый пень нам как капкан, и хлещет кровь из наших ран,
И не пройти нам этот путь в такой туман
Сам он шел в настоящий бой впервые. Его только позавчера командировали в Петербург; это была его первая горячая точка. Конечно, он столько слышал о святом граде Петра, о его огромном значении в жизни России на духовном плане; специально изучал три столетия сложной и неоднозначной истории города, кровопролитных схваток Тьмы со Светом; страшные, черные страницы, перемежавшиеся золотом славных побед... И все же он был не готов. Наверное, к такому нельзя быть готовым.
Все пошло на сдвиг, наша жизнь как миг,
Коротка, как юбка у путан,
Нам всё нипочем, через левое плечо
Плюнем и пойдем через туман
Прозвучала команда: «Приготовиться к десантированию!», и Иоасаф грозно поднял крылья, ожидая момента прыжка. Брови его были сведены в одну линию, губы сурово сжаты. В брюхе стальной машины открылся люк, и ветер взметнул белоснежные ризы Иоасафа, Тавифы и остальных их товарищей, стоявших твердо и уверенно, как скала — и это было здорово, ощущать себя частью этого целого, неделимого, частью непобедимого и неколебимого воинства Света.
Пусть мертвый месяц еле освещает путь,
Пусть звезды давят нам на грудь — не продохнуть,
Пусть воздух ядовит, как ртуть и пусть не видно, где свернуть,
Но мы пройдем опасный путь через туман
«Первый пошел!» — крикнул ангел-командир, перекрывая рокот двигателей, и один из братьев — а может быть, одна из сестер, поправился Иоасаф — ласточкой нырнул в люк. Счет до трех — и вот за ним следует второй. Раз, два, три — третий...
Раз, два, три — и вот уже Тавифа, хлопнув Иоасафа по рукаву повыше локтя, бесстрашно бросилась в разверстое жерло ада на Земле, навстречу бесовщине, чертям и паранормальщине.
Раз, два, три — и тугой воздух ударил Иоасафа в грудь, крылья развернулись, затрепетали, выравнивая его полет. Дышать было тяжело: чего-то такого он, пожалуй, и ожидал, но все равно растерялся на долю мгновения. Но вот впереди сквозь черно-зеленый туман миазмов разложения, греха и порока, пускающих свои мерзостные корни в людских душах, сверкнули белоснежные крылья Тавифы, уже рубившейся с какой-то мелкой пакостной нечистью, и Иоасаф выхватил меч, откинул большим пальцем предохранитель, указательный лег на кнопку активации так естественно, словно ангел родился с этим мечом в руке (а может быть, так и было).
Они — воинство Света. Правда — на их стороне. Они очистят эту землю от зла. Они спасут этих людей.
Они победят.
Пусть месяц провоцирует нас на обман,
Пусть испарение земли бьет, как дурман,
Пусть каждый пень нам как капкан, пусть хлещет кровь из наших ран,
Но мы пройдем с тобою путь через туман,
Но мы пройдем с тобою путь через туман,
Но мы пройдем опасный путь через туман