Work Text:
Мало кто знал, что в самом центре Москвы находятся секретные лаборатории, спрятанные под землёй и надёжно замаскированные стоящими наверху самыми обычными — разумеется, лишь для постороннего — домами.
Однако Вадим Сергеевич прекрасно знал о них. Он являлся руководителем самой важной, самой секретной из них — Лаборатории Русского Медведя. Её создали ещё в советское время, чтобы бороться с американскими агентами, и талантливые учёные создали множество опаснейших вещей, лишь благодаря которым Россия после развала СССР не превратилась в американскую колонию.
Однако в тот день Вадим Сергеевич, всегда спокойный и сдержанный, заметно нервничал. Полчаса назад он получил одно очень важное письмо. В письме важные люди, имена которых не принято называть даже в секретных лабораториях, требовали прекратить работу над проектом «Русский Медведь», а вместо этого немедленно предоставить особого солдата для очень важной миссии по спасению русских детей от колдунов.
— Где я им возьму этого солдата? — возмущался Вадим Сергеевич. Его помощник Лёша тихо что-то пробормотал, однако Вадим Сергеевич услышал.
— Точно! — восторженно воскликнул он, уже представляя новенькую медаль, украшающую его не слишком мужественную грудь. — У нас же есть медведь!
Медведь у них был уже давно — в честь него лабораторию и назвали. Это был старый проект, над которым безуспешно работали с момента основания лабораторий, параллельно ухитряясь создавать новые, более успешные проекты. Предполагалось, что медведь станет способом противостоять американским так называемым супергероям (на самом деле — мутантам из секретных лабораторий колдунов, которым с помощью магии промыли мозги и внушили ненависть ко всему русскому). И вот, когда медведь, кажется, почти готов, такая новость!
— Тащи медведя, Лёша, — скомандовал Вадим Сергеевич. — Будем делать из него солдата.
Вскоре медведь оказался на столе перед учёными. Это был сложный механизм с искусственным интеллектом, над которым долгое время работали в лабораториях, искусственной шкурой, способной вынести попадание в центр ядерного взрыва, крепким скелетом из прочнейших сплавов и великолепным зрением благодаря глазным мини-камерам.
Он ловко снял искусственную шкуру и отдал Лёше.
— А где мы возьмём для него мозги? — осторожно спросил Лёша. — У нас ведь не осталось запасов?
Вадим Сергеевич почесал круглый славянский череп, покрытый встревоженным светлым ёжиком, и задумался. Призрачная тяжесть медали на груди начала испаряться, и Вадим Сергеевич принял решение.
— Хватит ему и медвежьих. Он же военный, ему только команды слушать и выполнять. Воткни речевой блок да пару блоков интеллекта, ну и блок морали не забудь…
В воображении Вадима Сергеевича на его груди красовались уже две медали, а рядом с ними приятной тяжестью повис орден — «за особые заслуги».
— Но, Вадим Сергеевич… — робко позвал Лёша.
С печальным звоном, как от разбитого ящика водки, рассыпались мечты Вадима Сергеевича. Он повернулся к Лёше и злобно рыкнул:
— Что ещё?
— У нас нет блоков морали… закончились.
— Как закончились? — растерялся Вадим Сергеевич, одёргивая рукав пиджака, чтобы прикрыть не по должности дорогие часы. — Много же было.
— На бабулек много ушло, которых в прошлом месяце делали, для воспитания нравственности у детей.
— А… ах, да, точно, — Вадим Сергеевич выдохнул, но рукав на всякий случай поправил ещё раз. — Но что же нам теперь делать?
— Не знаю, Вадим Сергеевич, — вздохнул Лёша.
— Оставим так, — он решительно придавил рукой воображаемые медали — нечего тут исчезать.
Вскоре на месте медведя лежал обычный русский подросток с чисто славянской внешностью. Однако на самом деле силой он мог сравниться с любым американским супергероем: сверхпрочный скелет и крепкая кожа делали его почти неуязвимым.
— Осталось придумать имя, — Вадим Сергеевич задумался. — Ваня. Как Иван-царевич. Или как Иван из сказки, только тот в медведя превращался, а у нас наоборот, из медведя в мальчика.
Он захохотал над собственной шуткой, на груди зазвенели воображаемые медали.
Разбуженному Иванушке скормили выданную начальством легенду: он попал в больницу, но всё уже хорошо. Единственная женщина в лаборатории, служившая там уборщицей, назвалась его матерью, и новорождённый сразу же поверил ей. Так он был устроен — мозг первые полчаса впитывал и принимал любую информацию, которую ему предлагали.
Затем Иванушка был отправлен в место, где, по легенде, учился, и встретился со своим «лучшим другом» (бедному мальчику пришлось вложить воспоминания об их дружбе с помощью гипноза, а учителям хватило бумаг о переводе из другой школы). А вскоре после этого мальчика «выбрали» для секретного для задания, для которого он и создавался.
***
Над руинами школы поднимался чёрный дым. Ваня с облегчением выдохнул: всё закончилось, они победили проклятых колдунов.
Их уже ждал вертолёт, но вдруг взгляд Вани заметил что-то странное. У ближайшего входа в школу стояла директорская машина — блестяще-красная, похожая на леденцовую конфету. Ваня каждый раз облизывался, проходя мимо неё, не удержался от взгляда и сейчас.
Машина горела.
Ваня завороженно уставился на неё, в мозгах что-то щёлкнуло.
— Иванушка-царевич, куда же вы? — испуганно запищала Надя.
— Ваня, стой! — закричал Петруша.
— Неужто речевой блок отказал? — проворчал Телегин.
Он попытался остановить Ваню, схватил его за плечи, но мальчик легко отбросил его. У Ивана была цель, в зрачках отражалось пламя, и остановиться он не мог.
— Стой же, глупый медведь! — отчаянно заорал Телегин.
Бесполезно: в медвежьих мозгах что-то замкнуло, и всё человеческое стало ненужным, неинтересным. Медведь, руками учёных превращённый в мальчика, снова стал медведем.
Ведомый непреодолимым инстинктом, он рванул на себя дверь.
Забрался в горящую машину, где с потолка падали тяжёлыми каплями пластиковые детали.
И сгорел.